Презентация - «Берлинская битва». С 16 апреля по 8 мая 1945 года

«Берлинская битва»
с 16 апреля по 8 мая 1945 года
Загорнова Виолетта 11А

Берлин во время войны и особенно весной 45-го имел девять рубежей обороны и 200-тысячную хорошо вооруженную армию для его защиты. СССР в свою очередь готов был взять Берлин в осаду, город все равно пал бы - в этом не было сомнений. Хотя, за время возможной осады немецкие войска и могли бы перегруппироваться, получив новое подкрепление. Их оружие по-прежнему штамповалось на конвейерах секретных заводов и из секретных подземелий рейха исправно выходили детали для танков, боеприпасы в неограниченном количестве и с военных полигонов вылетали на фронт самолеты фау, оснащенные ракетами, и это были лучшие в мире на тот момент бомбардировщики. Медлить было нельзя! Берлинская битва состоялась с 16 апреля по 8 мая 1945 года. Это была одна из блестящих битв в Великой Отечественной и Второй мировой войнах. История войн не знает прецедентов, когда такой большой и так хорошо укрепленный город был бы взят за такие короткие сроки.

16 апреля войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова с ранее захваченных плацдармов начали наступление на Берлин. Накануне (15апреля) Военный Совет 1-го Белорусского фронтаобратился к солдатам и офицерам со следующими словами: «Боевые друзья! Пришло время добить врага и закончить войну. Кровью завоевали мы право штурмовать Берлин и первыми войти в него. Стремительным и героическим штурмом мы возьмем Берлин, ибо не впервой русским воинам брать Берлин!». Текст обращения был доведен до каждого солдата. О нем говорили на собраниях, митингах, с него начинали выступления перед бойцами командиры, политработники. До сих пор память хранит текст того обращения. Помню также добрые отношения с работниками политотдела 8-й Гвардейской армии - Сергеем Ковалевым, Александром Деболюком и другими. Им было поручено непосредственно с бойцами идти в бой, обеспечивая точное выполнение поставленной боевой задачи. Весь день 16 апреля части нашей дивизии вместе с другими соединениями штурмовали Зееловские высоты. Приятным сюрпризом в этот день были действия летчиков штурмовой авиации. Пролетая над позициями нашей дивизии, они сбросили букет цветов, огромный ключ и записку: «Гвардейцы-друзья, к победе, вперед! Шлем вам ключ от Берлинских ворот. С вами авиаторы-гвардейцы генерала Белявина». Ключ оказался точной копией ключа от Берлинских ворот, добытого русскими еще при взятии Берлина в Семилетнюю войну 1756-1762 гг. Помню, восторгу солдат не было предела. Мы все считали это событие знаковым. Иначе оценить такой подарок было невозможно. После окончания войны этот ключ был заметным экспонатом музея 8-й Гвардейской армии. В Берлинском сражении мне довелось участвовать сразу же после возвращения (10 апреля 1945 г.) из госпиталя, где я лечился с 10 марта 1945 года в связи с ранением и контузией в ходе предыдущих боев за расширение плацдарма за рекой Одер. В серой утренней дымке вдруг загрохотало, заревело непрерывным гулом вначале на нашей передовой, а затем у врага. Где-то вздыбилась земля, почернел небосвод. А в небе в три этажа наши самолеты. Над позициями врага - непрерывная карусель наших истребителей и штурмовиков, над ними длинной цепочкой заняли небо бомбардировщики, а выше гудят тяжелые самолеты, и бомбы у них, видно, солидные, да и летят они куда-то подальше. Гудя, ревут земля и небо. А мы ждем команды «Вперед!». Настроение праздничное - впереди Берлин. Вот и команда! Мой родной 266-й Гвардейский стрелковый полк, двинулся вперед. Освобождены въезды на Зееловские высоты. Вот и изрытая окопами и воронками равнина, за ней опять такая же крутая гора - вторая ступенька Зееловских высот. Перед ней наш полк застрял. Понес большие потери. Зееловские высоты  оказались серьезным препятствием для наступавших войск. Сосредоточив огромное количество сил и средств, гитлеровское командование рассчитывало остановить здесь продвижение советских дивизий к Берлину. Два дня полк готовил штурм второй гряды высот.

17 апреля наш полк всеми силами ринулся вперед. Опять сплошной рев орудий, грохот танков, самоходок, огненные хвосты катюш, гул самолетов, взметенная к небу земля над позициями немцев. Пошла пехота, выскочила на очередную высоту, заняла вражеские позиции. Впереди опять долина с новыми укреплениями врага. Опять окапываться. Гибнут наши солдаты, офицеры. Опять грохочут пушки. Бой не прекращается ни днем ни ночью.

18 апреля полки дивизии овладели городом Зеелов. От грохота орудий, разрывов снарядов воспалилась моя недолеченная после контузии голова. Глаза застелила темная пелена. Терп­лю, не сдаюсь. Нельзя покидать поле боя. Никто не поймет меня, комсомольского вожака. И вот неожиданный приказ: оставить в обороне по роте от каждого батальона для ведения «активных боевых действий», имитировать подготовку к новому штурму. Всем остальным скрытно отойти, сосредоточиться правее по фронту в безымянной рощице. А в этой рощице - столпотворение. Масса разнообразных войск. К этому времени на главном направлении наступления (шоссе Кюстрин - Берлин) оборона немцев была прорвана. Наши войска выш­ли на шоссе. Темп наступления возрос. Нашей дивизии тоже было приказано без за­держки двигаться вперед. И мы пошли. Каждый спешил, как мог. Не­прерывной лентой двигалось все, что могло двигаться. Повозкам и пехоте пришлось идти и ехать по полю сбоку от шоссе. Нелегкая была работа - месить пахотное поле.

К 21 апреля части и соединения 8-й Гвардейской армии вышли на окружную берлинскую автостраду. Каждый из нас уже ощущал близость большого города. Все больше многоэтажных домов, меньше пахотной земли и рощ. Через некоторое время уперлись в Даме-Канал. Помню, его берега были облицованы непривычными моему глазу бетонными плитами. На цепях большие и маленькие лодки и даже баржи. На другой стороне многоэтажные дома, из окон которых извергался огонь пулеметов. Именно в таких условиях наш полк решал трудную задачу переправы на другой берег канала под покровом темноты и плотного огня фашистов. Выручили соседи слева. Они удачно захватили мост через этот канал, оттеснили немцев и помогли нам переправиться. 22 апреля наши гвардейцы прорвали внутренний оборонительный обвод и овладели юго-восточной окраиной Берлина. На следующий день форсировали реку Шпрее. Утром 24 апреля полки 88-й Гвардейской стрелковой дивизии вышли к аэродрому «Шеневейде» и соединились с наступавшими войсками Первого Украинского фронта. Завершилось окружение Берлина.

25 апреля преодолели Тельтов канал. Завязались бои внутри городского оборонительного обвода. После окружения Берлина нашему полку была поставлена задача продвигаться в его центр. Эту операцию начали решать 25 апреля и закончили к 1 - 2 мая. Неделя непрерывного ночного и дневного боя среди городских улиц, домов, хаоса развалин и стреляющих окон не уходит из памяти до сих пор. В те памятные дни и ночи не было пощады ни врагу, ни трусу. Люди были искренны в гневе и по отношению к тем, кто прятался за спины других, щадил себя или просто уходил от трудностей. Мы не щадили себя. Все отдавались Победе. Враг яростно сопротивлялся нашему наступлению. Каждый дом каждую улицу приходилось брать штурмом. В самые критические минуты, когда ураганный огонь врага грозил смертью, приходилось время от времени командовать: «Коммунисты, вперед!». Этот короткий приказ еще только передавался по цепи, а уже, вскинув автоматы, на моих глазах вставали один, второй, третий - и вот уже за коммунистами и комсомольцами устремлялись роты, батальон, полк. Ежедневно в штаб полка поступали стопки партийных и комсомольских билетов, вынесенных с поля боя, залитых кровью, пробитых пулями и осколками снарядов с надписями: «Пал смертью храбрых в Берлине». Эта скорбная надпись была и на партбилете начальника политотдела 88 Гвардейской стрелковой дивизии, подполковника Подгалло, моего доброго старшего товарища. На монументе в память героев штурма Берлина в парке Тиргартен, воздвигнутом в короткие сроки после окончания войны скульптором Кербелем, было выбито его имя. Та же участь постигла другого моего фронтового друга парторга полка майора, Героя Советского Союза, Александра Кончина.

В ночь на 30 апреля к командиру 266-го Гвардейского стрелкового полка Герою Советского Союза подполковнику Субботину Ивану Пет­ровичу привели пленного офицера. Через переводчика он сообщил, что в бункере собралось много военных и гражданских лиц из числа служащих министерства иностранных дел Германии, готовых сдаться советскому командованию. Идти к немцам вызвался командир роты капитан Пахомов Сергей с ординарцем. Ночь была темная. Кругом трассы автоматных очередей. По пути к бункеру они вышли к танкистам, которые потеряли сопровождав­ших их автоматчиков штурмового отряда. До бункера так и не дошли. Немец-парламентер потерялся в темноте. Бункер встретил группу бе­шеным огнем. Пахомов и ординарец вернулись назад ни с чем.

1 мая штурмовые группы моего родного полка достигли главной улицы Берлина - Унтер-ден-Линден, проникли в театр Берлинской оперы. Впереди маячили избитые осколками снарядов Бранденбургские ворота, купол Рейхстага и гитлеровский штаб. Подвал Берлинской оперы запомнился мне складом разнообразных музыкальных инструментов и радостными лицами солдат и офицеров в преддверии скорого окончания войны. В настоящее время в этом подвале дорогой ресторан, в котором меня угощали наши немецкие друзья в далеком 1983 году… К утру 2 мая началась массовая капитуляция немцев в Берлине. Из того бункера вышла организованная колонна немцев с белыми флагами и кусками белой материи. Велико было стремление наших бойцов и командиров как можно быстрее завершить битву за Берлин. Оно объединяло всех в патриотическом порыве завершить Великую Отечественную войну.