Презентация - Связь литературных произведений и живописи

Связь литературных произведений и живописи

Ревизор История создания
Работу над пьесой Гоголь начал осенью 1835 года. Традиционно считается, что сюжет был подсказан ему А. С. Пушкиным. Подтверждением этому служат воспоминания русского писателя Владимира Соллогуба: «Пушкин познакомился с Гоголем и рассказал ему про случай, бывший в г. Устюжна Новгородской губернии (сейчас — Вологодской области) — о каком-то проезжем господине, выдавшем себя за чиновника министерства и обобравшем всех городских жителей». По другой версии, также описанной В. Соллогубом, за ревизора самого Пушкина 2 сентября 1833 года принял нижегородский генерал-губернатор Бутурлин, когда Александр Сергеевич прибыл в Нижний Новгород для сбора материалов о пугачёвском бунте. Также есть предположение, что история произведения восходит к рассказам о командировке Павла Свиньина в Бессарабию в 1815. За год до дебюта «Ревизора» на ту же тему был опубликован сатирический роман А. Ф. Вельтмана «Неистовый Роланд». Ещё ранее начала ходить в рукописи написанная Г. Ф. Квиткой-Основьяненко в 1827 году комедия «Приезжий из столицы, или Суматоха в уездном городе». По всей видимости Гоголь был знаком с ней и сходной литературной традицией в период работы над «Ревизором»; о распространенности этой комедии в литературных кругах 30-х годов можно судить по тому, что А. Ф. Вельтман, в начале 1835 года печатает в «Библиотеке для чтения» полукомедию, полуновеллу — «Провинциальные актеры», где влияние комедии Квитки-Основьяненко заметнее чем в «Ревизоре». Во время работы над пьесой Гоголь неоднократно писал А. С. Пушкину о ходе её написания, порой желая её бросить, но Пушкин настойчиво просил его не прекращать работу.

О чем финальная сцена «Ревизора»
В многочисленных автокоментариях к комедии «Ревизор», время создания которых приурочено к 1841-1846 гг., Гоголь дважды настойчиво определил жанровую специфику финальной немой сцены, в которой застывает динамическое сценическое действие комедии, словосочетаниями «живая картина» и «немая картина». Финальная сцена показывает растерянность персонажей при получении ими известия, что к ним еже настоящий Ревизор. Они понимают, что все их взятки и лесть были напрасными. Они обмануты. И обмануты из-за своей же глупости. Ведь они сами приняли заезжего человека за Ревизора, сами создали его образ и сами же им были обмануты.

Влияние картины «Последний день Помпеи»
Настойчивое именование Гоголем немой сцены «Ревизора» картиной поневоле актуализирует живописные ассоциации в связи с этим уникальным драматургическим финалом. И по этим ассоциациям нельзя не вспомнить, что процесс творения текста «Ревизора» в его окончательном варианте, включающем наряду с текстом самой комедии разножанровые тексты-приложений, процесс, растянувшийся более, чем на 10 лет (1835-1846), хронологически обрамлен двумя сильнейшими впечатлениями Гоголя от живописных полотен К. П. Брюллова «Последний день Помпеи» и А. А. Иванова «Явление Мессии», которые вызвали к жизни статьи «Последний день Помпеи» (картина Брюллова)»(август 1834г.) и «Исторический живописец Иванов»(1846)

Влияние картины «Последний день Помпеи»
Картина «Последний день Помпеи» оказала сильнейшее влияние на Гоголя. Он был поражен силой выражения массовых чувств запечатленных на ней людей. Вместе с тем, каждый персонаж картины четко описан и представляет собой индивидуальность. А все они создают общее впечатление от картины. То, как помогла данная картина в создании финальной сцены «Ревизора», необходимо рассмотреть подробнее: финальная сцена произведения Гоголя представляет собой крах надежд всех персонажей. Все они поняли, что были обмануты мошенником. На картине также изображено масштабное событие – гибель города Помпеи; обе сцены передают чувства каждого из их участников. При этом все данные чувства создают общее впечатление. Эти чувство объединяются и формируют общее ощущение растерянности, непонимания в произведении «Ревизор»; картина поразила Гоголя своей масштабностью. Ведь она изображает гибель целого города. И он хотел передать эту масштабность в своем произведении. Ведь оно высмеивает жадность и глупость, которые не менее масштабны. Таким образом, картина «Последний день Помпеи» передает общую атмосферу катастрофы за счет точного изображения чувств каждого изображенного на ней человека. Именно этого эффект и хотел добиться Гоголь, создавая конечную сцену в своем произведении «Ревизор».

Действительно, предчувствие грядущего «Ревизора» буквально витает над статьей «Последний день Помпеи» прежде всего в ощущении эпохальности и универсальности замысла картины, воплощенного безупречно художественным способом, без «идеальности» и «перевеса мысли», отсутствие которых Гоголь счел главным достоинством брюлловского полотна (6,135); та же безупречная художественность характеризует и текст «Ревизора» как таковой. Формулы, которыми Гоголь в статье «Последний день Помпеи» определил сущность Брюллова, предельно ассоциативны с той, в которой он сам более чем через 10 лет выразит суть замысла комедии «Ревизор» в «Авторской исповеди» (1847): Последний день Помпеи: Картина Брюллова может назваться полным, всемирным созданьем. В ней все заключилось. По крайней мере, она захватила в область свою столько разнородного, сколько до него никто не захватывал Однако самым любопытным является то, что текст статьи «Последний день Помпеи» предвещает не только «общую ситуацию» и главную художественную мысль «Ревизора», выраженную финальным окаменением персонажей в минуту внезапного удара судьбы, но и те элементы текста комедии, которые отсутствовали в ее первых двух изданиях, а именно эпиграф и текст ремарки «Немая сцена».

Явление Мессии

Множество тайн, связанных с жизнью и творчеством Гоголя, еще предстоит открыть и изучить исследователям
Художник и человек действительно, а не на словах сливались в Александре Иванове воедино. Тем, как он понимал свое призвание художника, определялась вся его жизнь. Ради «Явления Мессии» он отрекся от личной жизни, пренебрег положением в обществе. Почти все время Иванов жил в Италии. Редко выходил из мастерской, редко появлялся в шумной колонии русских художников в Риме, но его обособленность никого не оскорбляла: со всеми он был приветлив и тих, и, в какую минуту его не заставали, чувствовалось, что в нем совершается внутренняя работа, как бы предуготовление себя к труду, который он понимал как служение. В сороковых годах девятнадцатого века Иванов ненадолго сблизился с Гоголем. Когда один за другим Ивановым отвергались варианты «Явления…», Гоголь искал и не находил ключ ко второму тому «Мертвых душ». Такое сопоставление слишком соблазнительно, чтобы его не сделать; однако ничего определенного об этой дружбе и даже того, была ли это собственно дружба, неизвестно. Известно, что они встречались, беседовали; что как-то, когда у Иванова совсем не оставалось денег и он рассчитывал только на вспомоществование от Академии художеств, Гоголь написал человеку, который мог исходатайствовать академическую пенсию, и позже опубликовал свое письмо, озаглавив его «исторический живописец Иванов».

«Ближайший ко Христу»
Так принято называть темноволосого мужчину, повернутого ко Христу. Примечательно, что в ряде ранних эскизов он отвернут. Иванов (в особенности в ранних эскизах) делает это лицо очень похожим на своего друга Гоголя, с которым они очень тесно общались. Размышляя над непростым путем Гоголя, его духовными поисками, Иванов поначалу писал его отвернутым. Но в последнем варианте картины, зная, что происходит в сердце друга, художник разворачивает «Гоголя»: он уходит, но лицо обращает ко Христу.
В облике одного из персонажей изображен Гоголь. Среди тех, кто с надеждой устремил взгляды на приближающегося Христа, есть человек, стоящий вполоборота к Мессии, в алом одеянии, он выделяется из толпы своим пророческим горящим взглядом. Портретное сходство с Гоголем очевидно.

«Васильки Шагала»
Их витражей голубые зазубрины – с чисто готической тягою вверх. Поле любимо, но небо возлюблено. Небом единым жив человек. В небе коровы парят и ундины. Зонтик раскройте, идя на проспект. Родины разны, но небо едино. Небом единым жив человек. Как занесло васильковое семя на Елисейские, на поля? Как заплетали венок вы на темя Гранд Опера, Гранд Опера! В век ширпотреба нет его, неба. Доля художников хуже калек. Давать им сребреники нелепо – небом единым жив человек. Ваши холсты из фашистского бреда от изуверов свершали побег. Свернуто в трубку запретное небо, но только небом жив человек.
Не протрубили трубы господни над катастрофою мировой – в трубочку свернутые полотна воют архангельскою трубой! Кто целовал твое поле, Россия, пока не выступят васильки? Твои сорняки всемирно красивы, хоть экспортируй их, сорняки. С поезда выйдешь – как окликают! По полю дрожь. Поле пришпорено васильками, как ни уходишь – все не уйдешь… Выйдешь ли вечером – будто захварываешь, во поле углические зрачки. Ах, Марк Захарович, Ах, Марк Захарович, все васильки, все васильки… Не Иегова, не Иисусе, ах, Марк Захарович, нарисуйте непобедимо синий завет – Небом Единым Жив Человек.
Лик ваш серебряный, как алебарда. Жесты легки. В вашей гостинице аляповатой в банке спрессованы васильки. Милый! Вот что вы действительно любите! С Витебска ими раним и любим. Дикорастущие сорные тюбики С дьявольски выдавленным голубым! Сирый цветок из породы репейников, но его синий не знает соперников. Марка Шагала, Загадка Шагала – рупь у Савеловского вокзала! Это росло у Бориса и Глеба в хохоте нэпа и чебурек Во поле хлеба – чуточку неба. Небом единым жив человек.

Это 1973 год. Изгнанник Шагал впервые в Советском Союзе — в Москве и Ленинграде проходят его выставки. Вознесенский с Шагалом уже знаком, уже видел его автографы у Луи Арагона, уже говорил о нем с Пикассо, уже побывал в мастерской у самого художника. На правах старого знакомого он является в Москве в гостиницу — поприветствовать Шагала. И на столе у мэтра видит охапку васильков в вазе.

Достоевский и художник Илья Глазунов
Князь Мышкин
Ф. Достоевский. Белая ночь
Достоевский

Достоевский занимает в творчестве Глазунова важнейшее место. Как признался художник: “Я полюбил его всем сердцем с IV курса института. Хотя должен признаться, что до сих пор его произведения понимаю не до конца. Осенью вернусь к “Братьям Карамазовым” и “Князю Мышкину”. Эта тема бесконечна”.
К художественному воплощению образов Ф.М. Достоевского Илья Сергеевич обратился в 1956г., будучи студентом Академии художеств СССР. Это были образы героев романа "Идиот" - князя Льва Мышкина, Рогожина, Настасьи Филипповны. И уже на следующий год, на первой персональной выставке Ильи Глазунова в Москве, иллюстрации вызвали неподдельный интерес как со стороны профессиональных художников и литературоведов, так и рядовых посетителей выставки, которые после осмотра экспозиции неизменно возвращались в тот уголок зала, где были размещены именно эти картины.
Всемирную славу Илье Сергеевичу принесли иллюстрации к произведениям его любимого философа, писателя, русского пророка Федора Михайловича Достоевского. Он единственный художник, который проиллюстрировал все произведения великого писателя.